Нетленки
Слово за слово и постпост
2008-2021
Стихи как секс
Стихи – они практически как секс.
Их редко получают просто так.
Здесь тоже важен предварительный процесс,
И так же ценно попаданье в такт.
Никто не знает, с кем они живут
И где у них сокрыта точка G.
На них не действуют букеты и кунжут,
И редко помогают ром и джин.
Они заходят сверху, словно в дверь,
Неся собой космический оргазм.
Ты пробурчишь в сторонку: «что за хрень?»,
А я балдею, словно в первый раз.
Остаться гордой
Остаться гордой, но одной,
Со внешним миром наизнанку.
Смотреть, как рушатся о дно
Шесты, не дотянув до планки.
Быть эталоном прямоты
Для всех, кто не приемлет хорды.
Ни по касательной, ни в стык,
Собой одной, кристально гордой.
Бродить по набережным вдоль
Мостов как ног не разведённых.
И избегать суждений вдов
И предпочтений разведёнок.
Ходить с подругами на тверк,
Писать статьи о сексе в глянец.
Взрывать танцпол, как фейерверк,
Но банить приставучих пьяниц.
И каждый день мечтать о том,
Нет, не о чуде или принце,
А просто, что однажды дом
Её оставит жёсткий принцип.
И может быть тогда она
В другой вселенной, новой жизни,
Такая гордая, одна
На счастье общее решится.
Свинец
Ты знаешь, старик, жизнь — тотальное блядство.
Я больше наверно не буду влюбляться.
Я больше не буду стоять под балконом
И петь серенады кому-то как в коме.
Ты знаешь дружище, а все-таки грустно,
Что нам выдают за высокое чувство
Пожалуй, сильнейший на свете наркотик,
С которого спрыгнуть не сможешь, мой котик.
Старик, согласись, а ведь это противно —
Нам не предоставили альтернативы.
В конце неизменно становится больно,
Убил ли сам или растоптан любовью.
Ты можешь любить, отдавая по полной,
Ты можешь пускать сквозь себя эти волны,
Себя растворять в ней, как соль или сахар,
Но рухнешь на дно, когда холод в глазах ее.
Однажды поймешь ты, что мир будто сужен
На той лишь одной, кому больше не нужен.
И все в этом мире вдруг станем неважным,
Когда часть тебя отомрет вдруг однажды.
Ты будешь пытаться уйти. Эта ломка
Сильнее всего. И балконная кромка
Чертой твоей станет до тех пор, как странно
Свинцом зарастать станут рваные раны.
И так же однажды поймешь ты, что игры
С любовью сажают на тонкие иглы,
Такие же тонкие, как это жжение —
Грань между любовью и отношениями.
И выйдя в расширенный мир, весь залатанный,
Ты будешь на ощупь бежать из палат его,
Завернутый в простыни белое знамя…
Конечно, дружище, ты все это знаешь.
Так стоит ли вновь исходить на зазнобы,
Вскрывать эти швы, эти вены по новой,
Сужая зрачки до букв нового имени?
Я больше не буду влюбляться, пойми меня.
Влетать в этот свет новых глаз, как на встречную,
Сливаться телами в одно бесконечное,
Не чувствовать граней и жить беспробудно…
Ты знаешь, наверное, просто не буду.
Прости.
Ртуть
Не осталась ни в избранном, ни в удаленных,
Как термометр, сбитый по Цельсию в хлам.
И ни капли не жаль, дорогая Алена,
Выметать этот спам. Выметать этот спам.
Не осталась ни в подписях, ни в заголовках,
Не плеснув на коня ни привет, ни шалом.
По раскиданным кеглям бумаги меловки
Покатилась шаром.
Забирай же с собой все к чему прикасалась,
Я отставлю себе загадать и задуть.
Через сон по наклонной ползешь как вассаби,
Испаряясь как ртуть. Испаряясь как ртуть.
Крещендо
В день выноса лесных красавиц
Народ мечтает понырякать,
Но вместо этого вассаби
Елозит по итогу в слякоть.
А те, кто ест лесные души,
Сложили топоры на время,
И стружат палочки для суши
Для тех, кто вынес убиенных.
И лишь уборщицы подъездов
Со взором бройлерных пираний
Последний путь лесных невесток
Метлой летучей убирают.
Прикол
Мне по приколу быть с тобой на вы,
И прятать все заслуги и медали,
Так, чтобы стрелы с этой тетивы
Всегда куда-то рядом попадали.
Мне по приколу чувствовать тепло
Пригубливать вино, как недотрога.
Смотрю, тебя немного развезло?
Конечно вас, простите ради бога.
А по весне, под струями дождя
Вдруг перейти на ты после спектакля.
Так, чтобы перманентно уходя,
Приоткрывать тебе себя по капле.
И под конец, освободив мишень
И удалившись по пустынной трассе,
Оставить свой эскиз в карандаше,
Другим оставив радость разукрасить.
Вино и фейхоа
Я принес вино и фейхоа
И унес под утро шлейф вины
Ты летишь во вторник на Гоа
Привези мне пармской ветчины.
Не впадай в истерику и шок
И что там такого нет – не ври
Я же фейхоа у нас нашел?
Значит она будет в дюти-фри.
Мы присядем порознь у дверей
На дорожку сорок лет длиной
Просто привози себя скорей
И хрен с этой пармской ветчиной.
Рано или поздно
Рано или поздно ты отчалишь в космос
В бигудях эмоджи, счетом на табло.
Станет жарче Солнце, слишком ярки звезды,
Станет вдруг понятно, шо то все було.
И внезапно станет так смешно от темы,
Что ещё вчера считал себя одним
Существом разумным в солнечных системах,
Словно светлячок, закутанный в деним.
Станет стыдно так за мутки и медали,
За всю беготню и веру в подлецов.
Ведь все это время за нами наблюдали
И вели, конечно, как слепых глупцов
Создавать движеньем новые картины,
Как в калейдоскопе или из песка.
Все это когда-то было в Атлантиде,
И каким-то новым повезёт наверняка.
Но пока расклады не такие вовсе,
Чтобы не сменить в команде всех ребят.
Потому однажды ты отвалишь в космос.
А точнее, космос призовёт тебя.
Время как тетрис
Время как тетрис уходит слоями
Вместе с любимыми, вместе с друзьями.
Чаще по глупости, реже – по совести,
А иногда попадая в новости.
Падают уровни за ватерлинию,
Новое входит фигурными клиньями,
Чтобы однажды тоже исчезнуть
В тетриса бездне, оставшись на скрине.
Время стремительно падает сверху
Новых людей расписным фейерверком,
Новым узором и новыми смыслами
В старой игре, что ни разу не висла на.
* * *
Ветром смыслы намело,
Я замучен и простужен,
Но в душе моей тепло,
Значит я еще им нужен.
И дорогами помех
Я бреду, касаясь петель.
Но мне слышен добрый смех,
Значит я еще им светел.
Тонет время, как песок,
Точит верх многоэтажек,
Но мы пьем надежды сок,
Значит этот мир им важен.
Принимаем страх и смерть,
Смотрим в прошлое в бинокль.
Может, нас хотят стереть?
Значит, мы не одиноки.
Значит есть иная суть,
В небе солнечные гнезда,
Куда нас перенесут.
Значит все ещё вернется.
Чуть-чуть
Марс не в себе, а Венера в овнЕ,
сопроводите Меркурий к врачу.
Кому-то падает все, но не мне.
Мне же досталось всего по чуть-чуть.
Дикий замес айкидо с либидО,
пофиг кого и чего я хочу.
Все, что положено мне: от и до,
все остальное – не по плечу.
Кто-то Большой путеводит расклад,
кто-то огромный, без боли, без чувств.
Кому-то всё, кому – сорок зарплат,
кому-то болт. А кому-то – чуть-чуть.
И ты не прыгнешь туда, где пусты
графы судьбы твоей, как Пикачу.
Западу пепел, Востоку – кресты,
и всем, кто между, хватает причуд.
Где-то загружено Там в баблдок,
и поезда грузят в ритме чух-чух,
верхний плацкартный, весёлый гудок.
Эй, получите же ваше «чуть-чуть».
Чуть-чуть просветов
Чуть-чуть лавин
Чуть-чуть ответов
Чуть-чуть любви
Чуть-чуть просветов
Чуть-чуть лавин
Чуть-чуть ответов
Чуть-чуть любви
Любимому К.
Город каштанов, город акаций,
Город сирени. Не разобраться.
Я здесь походу навеки залип.
В городе лиц. В городе лип.
В городе пуха далеких вселенных,
Млечном пути по Пейзажной аллее
Я растворяюсь в запахах снов,
Музыке счастья и катастроф.
Сколько ни жгли его, все это без толку,
Эти холмы отвергают все бесово
И неподвластны набегам орды.
Город сметает все лишнее в дым.
А после риска воздушной атаки
В городе бабочки, в городе маки,
Как ни смеши его, как ни трави –
В городе лопнул живот у Любви.
Места для тьмы нет, и места для страха нет,
Город Вертинского, город Булгакова,
Город Динамо, черт побери.
Город, который навеки внутри.
Держит как скорость, жжет как вассаби,
Город обманщиц, город красавиц,
Где ощущаешь собою себя.
Жизни не хватит одной на тебя.
Этот город
Этот город планирует смыться,
Колотя драм-н-бейсом по крышам
Так, что даже доставщиков пиццы
Просто так ни за что не расслышать.
И сомнамбулой движется транспорт,
Гулким эхом вгрызаясь под кожу,
Над чертой антивирусных масок
Хлещет грусть у случайных прохожих.
В город вьются тревожные вести
Под битбокс недобитой посуды.
Я не знаю куда себя деть здесь,
И так хочется смыться отсюда.
И так хочется вместе нам смыться
С этим городом, прочь от погоды,
Подмахнувшей холмы белой птицей
Хоть куда от соседей-уродов,
От статистики по регионам,
От скопления зла на границе…
Бесконечным потоком синхронным
От всего, что, казалось бы, снится.
Но потоки стекаются робко
На болте у таксистов-максудов,
Заcтывая в недвижимых пробках.
Никуда нам не деться отсюда.
И, похоже, навеки мы вместе,
Вместо счастья глотая такое…
В полной сырости и с жаждой мести
Просто ждать, что оставят в покое.
* * *
А знаешь, у неё уже другая жизнь,
Другой сюжет, и от другого дети.
Ей, вопреки тому, что не сложилось,
Вполне живётся без тебя на свете.
И все мечты совместные, и ваши сны,
И вся любовь – сегодня чушь собачья.
Не так вкусны обертки новизны
И нет как в теннисе второй подачи.
А знаешь, все мы в целом бесконечно то,
Что из-за наших страхов заслужили.
До надцатого знака после запятой
Мы числа Пи из вен и сухожилий.
И смысла толком нет по городам нестись,
Искать себя там, где не может быть покоя.
А знаешь, может, это просто тизер
Большого сериала на приколе.
* * *
Эта осень меня осенила,
Стерла счетчики ночи и дня,
И на клавишах мака чернила
Осиняют безбожно меня.
Тени движутся как по лекалу,
Запирая тепло на засов;
Бесконечная ножка бокала,
Как минутная стрелка часов.
И, склоняясь с лучами заката,
По периметру всех красных зон,
Мимо ковидных сертификатов
Солнце медленно жжет в унисон,
Вечным слабостям не потакая,
Не срывая вуалей с лица…
Эта осень совсем не такая,
Она будет держать до конца.
Завлекать в этом золоте скрыться,
Пересматривать старые сны,
Трогать нежно любимые лица,
Чтоб забыться до новой весны.
* * *
Ножницы-камень, камень-бумага
Выдуло пламя, вынесло флаги
Вынесло кузов в лопасти прорв
Палец курок
Матовый глянец, танго со смертью
Сто покаяний в мятом конверте
Крутится вертел в лопасти прорв
Плата за веру, слово за слово
Выборы мэра, зареванный клоун
Вынесло кузов в лопасти слов
Резкий удар, спорный пенальти
Синий диплом, белое платье
Юность под хвост, вымотан срок
Палец курок
Нудно быть первым, мысли на вырост
Хором припевы, кузова вынос
Крутится минус записи снов
Выбиты титры, снята колода
Мчится Юпитер как камень в колодец,
Цифра-бумага, время прошло
Время пошло
Калейдоскоп радужных стекол
Камера стоп, был не пристегнут
Был за себя, был заодно
Как бы в кино
Кем бы там ни был, были не надо
Вынесет нимбом эрос танатос
Вынесет кузов в лопасти снов
* * *
Что-то вновь прогнило в этом королевстве
На сквозном бегу за прессом из скилов.
Только что запросишь – вопли «wow, полегче».
Но в душе при этом каждый outlaw.
Ты уже не можешь просто так проснуться,
Потянуться сладко и вдохнуть цветы.
Этот мир похоже крепко ебанулся,
И похоже вместе с ним ебанулась ты.
Выдаешь внезапно – люди так жестоки,
Но при этом жжешь напалмом через глаз.
Я тебя услышал, только ты в потоке.
И в такую реку не войти и раз.
Скоро снова джунгли, запасайся снами.
Демократы крутят фиги из белья.
Этот мир похоже ебнулся финально,
И походу вместе с ним ебнулся и я.
Тут не заземлиться где-то в випассане,
Не укрыться в личном выборе, скажи?
Мир окутал общий запах тряпок ссаных,
До тех пор как споры не решит пять джи.
В этом королевстве слишком много боли.
И телодвиженья мышленью под стать.
Этот мир зажат в тиски по чьей-то воле.
И похоже нам опять скоро улетать.
* * *
Я хотел бы играть за «Валенсию»,
а потом за «Манчестер Юнайтед»,
чтобы выйдя на раннюю пенсию,
никогда больше не вспоминать их.
Чтобы после, надеждой наполненным,
обучая финтам чью-то поросль,
где-то между тридцатыми волнами
осознать, как фатально мы порознь.
Я хотел бы сниматься у Аллена
и у Спилберга с Ноланом тоже,
чтобы образы эти опальные
проникали надрывом под кожу.
Чтобы бросив все к чёртовой матери,
разругавшись с бомондом под осень,
быть в молве, что актёр я характерный,
хоть меня регулярно заносит.
Лютый гранж завалил был со сцены я
фестов Сигета и Примаверы,
чтобы будучи не обесцененным,
в свой успех никогда не поверить.
Чтобы с новым альбомом на выданье,
не управившись с кризисом роста,
отлететь в лучший мир неожиданно,
как и свойственно истинным рокста.
Мы приходим сюда минибуддами,
проживая по нескольку жизней,
чтоб в одной отмирать посекундно и
утопать постепенно во лжи с ней,
Чтоб пройдя через гнев и принятие,
культивируя страх и усталость,
подбирать себе недозанятия
и отстаивать то, что осталось.
Я хотел бы отбросить все мрачное
и писать о любви и о счастье,
чтоб друзьям донести всем утраченным,
что нам надо встречаться почаще,
Что вдыхаем наш лимб мы от “а” до “я”,
где душа расцветает так поздно…
И поэты пылают, лишь падая,
как оно и положено звёздам.
* * *
Мы с тобой начали.
Пробуем начисто
Всё, что нам важно,
Что менее значимо,
В утреннем свете
Без боли и зависти
Мы словно дети
Друг друга касаемся.
Мы с тобой пробуем
Яркими стробами
Щупаем макросы
Словно в утробе мы,
Кроем ошибками,
Чествуем пробами
Всё, что даровано,
Все, що пороблено.
Мы с тобой начали.
Зможемо начебто
Выйти за грани
Побед с неудачами.
Пофиг на старт
И на финиша почести.
Мы с тобой начали
То, что не кончится.